поэзия

《丙戌人日與內侄汪景淵同飲於宜晚二首 其一》陳著

憶昔兒嬉祖母旁
如今甲子一周強
晝窗三世親親話
分付兒孫此意長

в год бин-сю в день [сотворения] человека с племянником жены Ван Цзин-юанем пьем в Ивань, первое из двух (Чэнь Чжу)

помню раньше ребенком я с бабушкой рядом играл
а сегодня за шестьдесят лет мне давно уже с лишком
день за днем у окна поколения три мило пусть говорят
это главная мысль, что хочу сыновьям я и внукам оставить

Примечания:

Чэнь Чжу прожил 83 года, с 1214 по 1297. Значит стих был написан в 1286 году (это год бин-сю), когда ему было 72.
День [сотворения] человека — седьмой день нового года по лунному календарю.
Ивань — по грамматике названия это читается как некое место. Буквально означает “Подходить для позднего”. Может быть это было название беседки или павильона.
Перевод посвящаю моей бабушке Эмме.

поэзия

《哥舒歌》西鄙人

天寶中哥舒翰為安西節度使控地數千里甚著威令故西鄙人歌此

北斗七星高
哥舒夜帶刀
至今窺牧馬
不敢過臨洮

песнь о Гэшу (жители западных окраин)

В годы правления под девизом Тяньбао, Гэшу Хань был цзедуши в Аньси и земли на тысячи ли он держал под строгим командованием. Поэтому жители западных окраин про него пели:

ковша семь звезд все высоки
Гэшу ночами меч свой носит
коней сейчас украдкой лишь пасут
не смея за Линьтао заходить

Примечания:

Тяньбао — это годы 742-756
Гэшу Хань (699-757) был знаменитым генералом танской династии, защищавшим западные границы от набегов кочевников-туфаней.
Цзедуши — ранг военного и административного правителя области.
Аньси — местность в современной провинции Ганьсу.
Коней украдкой пасут — речь идет о кочевниках, которые более не смеют совершать набеги.
Линьтао — местность в современной провинции Ганьсу.

поэзия

《失題》方棫

午醉醒來晚
無人夢自驚
夕陽如有意
長傍小窗明

название утеряно (Фан Юй)

напился в полдень и под вечер пробудился
нет никого, сам встрепенулся я от снов
солнце закатное, как будто бы нарочно
светило долго в малое окно
поэзия

《立春》王十朋

巫峽逢生日
夔州見立春
行年五十五
羞作戴花人

начало весны (Ван Ши-пэн)

я в Уся свой день рождения встретил
застал в Куйчжоу наступление весны
лет пятьдесят и пять прожил на свете
на голове стесняюсь я носить цветы

поэзия

《得友人書》白玉蟾

千里如天遠
三年不此來
書從雲外至
手把月中開

получил письмо от друга (Бай Юй-чань)

тысяча ли так далеки как будто небо
три года ты не приезжал ко мне
вот из-за туч доставили письмо
в руках держу, открою при луне
поэзия

《江行無題一百首 其九十一》錢珝

江雨正霏微
江村晚渡稀
何曾妨釣艇
更待得魚歸

путешествуя по реке пишу без названий, девяносто первое из ста (Цянь Сюй)

на рекою дождик начал мелко моросить
у деревни вечером так редки переправы
и зачем на лодку рыбака пошел
ждать теперь когда с уловом мы пристанем
поэзия

《寓言》韋莊

黃金日日銷還鑄
仙桂年年折又生
兔走烏飛如未息
路塵終見泰山平

поучительные речи (Вэй Чжуан)

день каждый злато тратится, чеканят потом снова
год каждый рубят чудодрево, возрождается оно
заяц бежит, летает ворон - да без передышки
и пыль дорожная увидит как гора стирается в плато

Пояснение:

В первой строке речь идет о том, что не стоит привязываться к богатству. Оно уходит и приходит. Золото истирается, но его потом опять чеканят в монеты/слитки.

Так будем же относится легко к приходу и уходу юаней, мао и фэней!

Во второй строке это аллюзия на легенду о том, что на луне есть коричное дерево, которое постоянно рубит некий человек, но каждый раз рана от топора зарастает. С другой стороны, коричное дерево это символ экзаменов на ученую степень, необходимую для карьеры чиновника. Используемые глаголы дают иносказательное прочтение строки как “каждый год люди успешно сдают экзамены и каждый год появляются новые студенты”, то есть тоже аллегория на бесконечный цикл.

Так будем же учиться, учиться и еще раз учиться!

В третьей строке заяц — это устоявшийся и всем китайцам известный символ луны, а ворон — солнца. Они бегут-летят без остановки, эти наши вороненые зайце-годы.

В четвертой все ясно и без пояснений — живший в 836-910 годах Вэй Чжуан сделал открытие эрозии горных массивов, которая в конечном счете стирает до равнины самые высокие горы.

Так будем же и мы наблюдательными и философски-спокойными, как Вэй!

поэзия

《除夕》 王樵

塵事俄消日
他鄉亦作年
功名慚鏡里
兒女且燈前

предновогодний вечер (Ван Цяо)

в пыли забот вдруг пролетели дни
и на чужбине год бежит скорей
стыжусь у зеркала, где имя и где слава
а сын и дочь стоят у фонарей

Примечание:

Ван Цяо (1521-1599) жил в минскую династию и карьеру построил вполне нормальную, дослужившись до должности начальника цензората. Но, видимо, в какой-то момент, в одном из чиновничьих назначений в провинцию, которые часто были временным понижением за проступки или неподобающее поведение, под новый год одолели его сомнения — а там ли он работает и реализовал свой потенциал.

Мне показалось любопытным, что это стихотворение можно посвятить как иностранцам, работающим в Китае, так и китайцам, которые работают в России. Ведь кроме общего для всех понятия “чужбина” во второй строке, в первой есть иероглиф 俄, исконное значение которого — “вдруг, внезапно”, но за последние столетия его стали больше употреблять для обозначения России. Поэтому, если смотреть современными глазами, первую строку можно прочитать и как “в пыли забот в России пролетают дни”.

Всех с Наступающим!

поэзия

《詠死兔》蘇頲

《紀事》雲:瑰初未知頲,有客詣瑰,候於客次。頲擁彗庭廡間,客異其詠昆崙奴詩,請加禮收舉,瑰稍親之。有人獻兔,懸於廊廡,瑰召令詠之雲雲,瑰覽詩異之。

兔子死蘭彈
持來掛竹竿
試將明鏡照
何異月中看

воспевая мертвого зайца (Су Тин)

Хроники гласят: Гуй поначалу не знал (о талантах) Тина, однажды к Гую пришел гость и ждал в приемной для посетителей. Тин с метлой стоял в галерее. Гость удивился (его) стиху “О куньлуньском рабе» и попросил уделить особенное внимание его воспитанию, (после этого) Гуй немного его к себе приблизил. Однажды им подарили зайца, которого подвесили в галерее и Гуй позвал (Тина), приказав ему воспеть это. Когда Гуй прочел стих, то очень удивился.

обессиленный, умер зайчонок
принесли нам его на шесте
посмотри на него ты в зерцало
ну совсем будто он на луне

Примечания:

Су Тин (670-727) был с детства одаренным ребенком, затем построил успешную карьеру дослужившись до чина первого министра, стал успешным литератором и поэтом.
Су Гуй (苏瑰, 639-710) — отец Су Тина, тоже успел послужить первым министром.

Конечно же, предисловие это еще более ужатая версия того, что на сверхужатом вэньяне было написано в сборниках рассказов связанных с литературой танской эпохи. Только найдя именно эти записи можно точно понять, что же имелось в виду в предисловии — кто, кому, что и почему.
И также там можно узнать, что было в стихе “О куньлуньском рабе”, а затем надо читать другие источники, чтобы узнать, что это была повесть танской эпохи, в которой фигурировал черный раб, помогший своему господину в любовной истории.

Мне сложно сказать, насколько этот стих воспринимался как черный юмор, но в целом он выглядит действительно необычно. По традиции китайцы считали, что пятна на луне это очертания зайца, который там толчет в ступе пилюли бессмертия. Луну также часто сравнивали с зеркалом — ведь зеркала в Китае шлифовали из металла и часто придавали им круглую форму.

поэзия

《早歸》韓偓

去是黃昏後
歸當朧𣎗時
衩衣吟宿醉
風露動相思

заутро возвращаюсь (Хань Во)

ушел когда уж сумерки настали
иду назад когда туман зарделся
одежды нараспашку, от похмелья стон
роса и ветер заставляют думать о тебе

Примечания

Очень часто перевод даже простых стихотворений, которых в корпусе китайской поэзии десятки тысяч, поднимает интересные вопросы, на которые нет готовых ответов, потому что ни старые, ни современные китайские комментаторы не занимались их разбором. Опять же, просто из-за обыденности стиха и огромного количества таких же, уже давно никому не интересных, плодов творчества тысяч образованных средневековых китайцев.

Вот здесь, например, во всех оцифрованных источниках четвертый иероглиф второй строки выдается либо значком “дофу” (пустой паралелипипед), либо просто вопросительным знаком. Пришлось лезть в сканы отпечатанных в цинскую династию сборников танской поэзии 御定全唐詩卷六百八十三, чтобы увидеть, что иероглиф состоит из 月+悤. Он уже включен в очередное расширение unicode и при установке самых полных шрифтов виден на компьютере. Правда, сначала это мало что дает, потому что нигде не приводится его значений. Надо лезть в очень специализированные словари, чтобы выяснить, что этот иероглиф означает “алый свет” 赤色. Без этой детали переводчика тянет предположить, что это просто усиление иероглифа 朧, который имеет отношение к тусклому свету луны.

Также при просмотре скана можно увидеть, что первый иероглиф третьей строки это 扠 или, как версия в других источниках, иероглиф состоящий из 扌+又 — которого нет не только в unicode, но и в словарях нестандартных форм иероглифов (異體字). А в оцифрованных версиях даются иероглифы 衩 и 叉. То, что выглядит как 扌+又, это скорее всего 扌+乂, то есть, разночтение от 扠 или от 搋. Если проверить корпус поэзии на разные варианты, то кроме этого стихотворения получается следующие цифры для стихов танской и сунской эпохи: 叉衣 — 0, 衩衣 — 5, 扠衣 — 0, 搋衣 — 0.

Интересно, неужели при оцифровке это проверяли (напомню, что только для танской эпохи оцифрованы десятки тысяч стихов) и поэтому поставили 衩, которого нет в оригинале, а 叉 поставили просто потому, что надо как отразить варианты оригинала, а других подходящих иероглифов в шрифте не было? Или система OCR сама просто подобрала что-то подходящее по форме? Вопрос любопытный, но ответа на него нет.

В любом случае, у нас остается 衩衣, которое обозначает вошедшую в моду как раз в танское время мужскую длиннополую одежду с разрезами по краям. В переводе это не так просто отразить, но буквальный смысл 衩衣 здесь в том, что через разрезы одежды автору попадает внутрь ветер и холодная утренняя роса, заставляя стонать от не выветрившегося похмелья и думать о…. а вот тут напоследок еще один интересный момент, касающийся перевода. 相思, особенно в поэзии той эпохи, активно используется для обозначения тоски как по друзьям, так и по женам или другим особам противоположного пола.