Всякий любитель фантастики и китайской литературы рано или поздно задает себе вопрос: а когда и кем было написано первое фантастическое произведение на китайском языке?
Хотя можно спорить о том, что такое фантастика и не был ли Чжуан-цзы первым фантастом, считать ли “Судьбу цветов в зеркале” (鏡花緣, автор Ли Жу-чжэнь 李汝珍, 1763-1830) фантастикой или фэнтези, общий консенсус состоит в том, что первое научно-фантастическое произведение на китайском языке было написано Лу Ши-э (陸士諤, 1878-1944) в 1910 году — то есть, еще при цинской династии. Сам Лу жил в то время в Шанхае, раньше работал доктором, а затем стал заниматься продажей книг, постепенно втянувшись в писательское ремесло. Из под его пера вышло более 100 книг, но ни одна из них его особенно не прославила. Однако, исследователи литературы того времени пришли к выводу, что именно его опус под названием “Новый Китай” (新中國) стал первым в своем роде. Любопытно, что подзаголовком книги было “Китай через сорок лет после принятия конституции” (立憲四十年後之中國).
К 100-летию первого издания книгу в Шанхае переиздали, но, к сожалению, набрав упрощенными иероглифами, с современной пунктуацией, горизонтальным письмом слева направо. Честно говоря, чтение это довольно простое, язык представляет из себя практически 100% байхуа, с вкраплениями вэньянизмов — так что, можно смело ее рекомендовать тем, кто учит китайский язык. В сети я не смог найти сканы оригинального издания, а в переиздании не написано, откуда взяты иллюстрации. Любопытные картинки, которые приводятся в переиздании, возможно всего лишь современная стилизация.
Я не могу сказать, что слог книги меня впечатлил, а технические идеи, которые автор там “предвидит”, в своей основе явно прописаны отталкиваясь от ходившей в то время западной фантастики. К тому же, описаны все они там довольно схематично, без подробностей, а сам сюжет тоже иногда удивляет своей наивностью и непроработанностью.
Но, тем не менее, практически в каждой главе есть что-то, что заставляет воскликнуть любого, кто знаком с Китаем, что-то вроде: “Ого, вот же как угадал-то!” Но касается это больше социально-политических моментов, чем собственно техники. Что, впрочем, делает книгу только интереснее — любопытно же, как подданый цинской империи представлял себе развитие Китая в следующие 40 лет и где были пределы его мечтаний.
Для тех, кто по разным причинам книгу читать не будет, а также для тех, кто по-китайски читать не умеет, но интересуется, что же там такого угадал старина Лу, привожу краткое описание всех глав этой книжки.
新中國 Новый Китай, глава 1
Герой просыпается в первый день нового, 1910, года. Он живет на съемной квартире. С ним фальшиво вежливо здоровается хозяин, затем он видит как другие гости азартно играют в мацзян. Выходит на улицу, видит богатых бизнесменов на рикшах, шикарно одетых проституток. Думает о том, что его друзья либо в мацзян, либо в кости играют и не хочет учавствовать в подобном времяпрепровождении. Возвращается домой и вспоминает, что у него осталось вино, подаренное его хорошей подругой Ли Ю-цинь (李友琴). Пьет его, читая “Историю” Сыма Цяня и засыпает.
Тут же его будит пришедшая Ли Ю-цинь, с которой они выходят на улицу, а там — другой мир. Широкие улицы, на которых нет британских и индусских постовых (это сразу показывает читателю, что действие происходит в Шанхае), а стоят одетые в униформу китайские полицейские. Навстречу главному герою (по книге это сам Лу, только используется его второе имя — Юнь Сян 云翔) идут иностранцы — он по-привычке уступает им дорогу, а они очень вежливо уступают дорогу ему. Не в пример как раньше, когда иностранцы, не глядя по сторонам, шли прямо. Лу спрашивает Ли, почему иностранцы такие вежливые. Она отвечает: “Что-то ты странный после сна. Концессии уже 30 лет как отозвали. Иностранцы тут живут по китайским законам. Судят их китайские судьи, консульства и пикнуть не смеют”. С помощью газеты Ли убеждает Лу, что сейчас на дворе 43-й год правления под девизом Сюаньтун (宣統四十三年), то есть 1951-й, а именно 27-е февраля, воскресенье.
Лу спрашивает, каким образом Китай вернул себе концессии?
Ли отвечает, что горячие патриоты собрали деньги по всему Китаю, выпустив облигации, и выплатили все долги страны. Серебра в стране не стало, иностранные компании не принимали гособлигации и бумажные деньги к оплате и в стране не стало самых важных товаров — от иголок до станков. Тогда китайские торговцы иностранным скарбом собрали еще раз деньги и стали открывать фабрики, которые производили основные товары. Как раз подоспели выучившиеся зарубежом китайские студенты, которые на волне патриотизма вернулись обратно и стали во главе инженерно-промышленной революции. И за первый год китайцы стали делать тканей, иголок, мыла и прочего качеством не хуже, а количеством больше, чем иностранные производители.
Тут Лу как раз и говорит: “Теперь понятно, почему по улицам нет лавок с иностранным товаром! Теперь мы сами все делаем!”
Ли продолжила в том плане, что все равно серебра у нас не было и иностранцы на нас смотрели свысока, называя “бумажным миром”. А тут как раз в Китай вернулся из США геолог Цзинь Гуань-оу (金冠歐), за год открыл много золотых, серебряных, медных и железных рудников, и ко второму году у нас было все. Учредили государственный банк, выкупили у народа бумажные облигации, император снизил внутренние таможенные сборы, а в 1916 году созвал парламент.
Ли описывает огромное празднество, которое устроили в Шанхае по поводу созыва парламента и упоминает, что “несколько друзей поехали на поезде из Шанхая в Пекин смотреть на открытие парламента”. Чем вызывает удивление Лу: “Как, из Шанхая пустили поезд в Пекин?”
Да, пустили. Сначала национализировали те дороги, что были, а потом быстро достроили железную дорогу до Пекина. В общем, первым решением парламента было вернуть концессии и отменить экстерриториальность. Ведь если нет полного контроля над страной, то как же можно в ней установить конституцию.
Парламент подал императору прошение об отмене концессий, император его утвердил и приказал МИДу обсудить это с послами держав, имеющих отношение к этому вопросу.
В конце главы Лу удивляется: “Да ведь наш МИД только и может, что слушать иностранцев!” На что Ли не отвечает, просто улыбнувшись.
-продолжение следует-